Сборник "Так это было. Смоленский комсомол 1960-80 годов в воспоминаниях современников"
Предлагаем Вашему вниманию воспоминания Николая Михайловича Булдакова и фотоматериал из его личного архива.
Аудиоверсию воспоминаний можно прослушать здесь... (Запись радиопередачи "Летопись эпохи" на ГТРК - Смоленск. Текст читает заслуженный артист Российской Федерации Сергей Тюмин)
Николай Михайлович Булдаков,
первый секретарь Смоленского обкома ВЛКСМ
с 1969 по 1975 год.
Умер в 2004 году.
ДЛЯ МЕНЯ КОМСОМОЛ – ЭТО ВСЕ!
Мы несколько раз встречались, готовя воспоминания Николая Михайловича. Он очень трепетно и крайне ответственно относился ко всему, что касается истории комсомола. К сожалению, тяжелая болезнь Николая Михайловича помешала довести эту работу до конца. Но осталась магнитофонная запись одной из наших бесед, состоявшейся в мае 2003 года. Надеемся, она будет интересна читателям, тем более, что многие лично знали Н.М. Булдакова – выдающегося организатора молодежи 60-70-х годов, порядочного и принципиального человека.
– Николай Михайлович, у Вас богатая комсомольская биография. А как она начиналась?
– В комсомол я вступил в декабре 52-го. В 53-м стал комсоргом школы, потом – комсоргом группы в институте, председателем спортклуба института… В августе 61-го закончил физмат Оренбургского педагогического института им. Шевченко, вернулся в родную станицу, приступил к работе, а в октябре 61-го меня избрали 1-м секретарем райкома комсомола. Супернеожиданно, вопреки всему, как я ни сопротивлялся. Это было в Новоорске. Сейчас это рабочий поселок в Оренбургской области. Первым секретарем райкома партии был Николай Сергеевич Шебаршов, в годы войны – комдив. Он мне на популярном языке объяснил, что такое партия, что такое комсомол, как старших надо слушаться:
– В октябре конференция, мы тебя будем избирать.
– Так я ничего не знаю!
– Ничего, научим. Людей ты знаешь… Ты в этой степи вырос. Тебя каждая собака знает…
Мне было неполных 23 года.
– То есть Вас хорошо знали и избрали не случайно?
– Я вырос в уральской станице, где сильны традиции. И людей там уважают, кроме всего прочего, по роду. А дед мой Андрей Христофорович был георгиевским кавалером. В честь него назвали одну из улиц станицы. Когда я приезжаю туда, хожу по улице Булдакова. Почему стал комсомольским работником? Наверное, еще и потому, что уже в 1943 году понял, что такое Родина. Потому что многие дети не выжили в 43-м году – самом голодном году. А тех, кто выжил, распределили в детский сад, в отдельную группу. На день давали нам стакан молока и таблетку гематогена. Война: солдат кормить нечем, рабочих кормить нечем, а я – полудохлый сопляк, который, в принципе, ничего в этой ситуации не значил… А нас собрали всех, полудохлых, и Родина наша – Союз Советских Социалистических Республик – нас вытащила! Такое не забывается.
– После работы в Оренбурге Вас пригласили в Москву…
– С 1964 по 1966-й я был 1-м секретарем горкома в Оренбурге, потом 1966-69-й – ЦК ВЛКСМ… Должность у меня была – организатор отдела комсомольских организаций ЦК ВЛКСМ. Курировал Западную Украину (Хмельницкий – Тернополь – Закарпатье и Молдавию). Я считал: вот эта должность в ЦК последняя – и хватит, надо куда-нибудь во взрослые дела. Но судьба распорядилась по-своему.
В октябре 1969 года я задержался на работе. Заворгом ЦК был Геннадий Павлович Елисеев, вторым секретарем – Борис Николаевич Пастухов. Елисеев звонит:
– Николай, что делаешь?
– Бумагу пишу.
– Ты каким курсом идешь? (А мужик был с юмором!..)
– Я – за начальством, так надежнее!
– Так вот, Коля, какой-то дурак в твою фамилию пальцем ткнул!
– Это как понять?
Это уже вторая «шутка» в моей жизни. Первый раз он так пошутил в 1968 году, когда на полгода меня командировали в Африку, собирать арабскую делегацию на Фестиваль молодежи и студентов. Я полгода болтался тогда в Африке – Египет, Сирия, Иордания, Ливан, Палестина… 826 арабов собрал из 13 государств… И вот второй раз после этой шутки: «какой-то дурак в твою фамилию пальцем ткнул».
– Давай быстренько ко мне! Пойдем мы сейчас к Ивану Васильевичу Капитонову (секретарь ЦК КПСС, который занимался кадрами), и вот тебе выбор: или вторым секретарем ЦК в Туркмению, или первым обкома – в Смоленск.
Я выбрал Смоленск. У меня батя здесь воевал – и отступал, и наступал, и все время через Смоленск на танке. Поэтому я смалу знал, что такое Смоленск, Смоленщина, что нет светлее земли и мужественней. Приехал сюда на год-два-три, получилось – на всю оставшуюся жизнь.
– Насколько тяжело было сменить обстановку, стать смолянином?
– Мы выросли на руках у военного поколения. Когда я приехал в Смоленск, первый секретарь обкома партии Николай Осипович Калмык уже уходил, а приходил Иван Ефимович Клименко. Председателем облисполкома переставал быть Алексей Трофимович Гнедов, становился – Дмитрий Иванович Филатов. Вот, представьте себе, Гнедов – командир партизанского отряда, Стефан Карпович Магидов, его 1-й заместитель, – комбриг, Николай Иванович Москвин, секретарь обкома партии, Иван Трофимович Матяшин… Это было воевавшее поколение. Женщины – это были те девчата, которые создали Смоленск, подняли его из пепла!.. Легендарный Федор Степанович Васильев – его все знают как Героя Соцтруда, легендарного председателя колхоза, но он ведь еще не просто воевал, а воевал на Невской Дубровке!.. Георгий Тихонович Иванов, директор совхоза «Батуринский», Герой Соцтруда – человек без рук, в 23 года вернулся и создал совхоз… И там трудно было понять, какие ордена пахнут порохом, а какие – потом. Это первое. Второе: вот чего не понял, потому что не заметил, – как я на другой день стал своим.
– Напомните, пожалуйста, главные направления деятельности смоленского комсомола в те годы…
– Что делает область, то делает комсомол. Большое дело – студенческие строительные отряды. Пятилетка (70-75 г.) – 90 млн. тех рублей – это четверть всего, что освоила область! Это тысячи объектов (коровники и так далее) плюс город Гагарин. Сначала была идея стройотрядов – среди ее авторов светлой памяти ректор МГУ Григорий Иванович Петровский, секретарь парткома Владимир Александрович Протопопов, секретарь комитета комсомола Валерия Николаевна Калмык, дочь нашего 1-го секретаря обкома партии. А потом идея трансформировалась к 1979 году на все союзные республики, и отряд стал всесоюзным.
Отряды смоленских студентов-электрификаторов возглавлял и поставил на истинный путь покойный Александр Иванович Шкадов. Потом уже возникли в Гагарине Юрий Ребрик, Олег Дядев. Представьте себе: в 1975-м, когда я последний год работал секретарем обкома, на Смоленщине в студенческом строительном отряде работали 12000 человек. Кроме того, что строились объекты, это какое изменение в местах дислокации: культурное, просветительское, какое внимание к старикам!.. Я мог простить любого секретаря райкома, ежели он не провел вовремя пленум или плохо сработал, но если в глухой деревне у ветерана войны я не видел звездочки или видел покосившийся забор и нераспиленные дрова – самое вежливое, что было этому секретарю, это «строгач» с занесением. Все завали к такой-то матери, но сделай так, чтобы каждый воевавший был обласкан!..
Второе направление – Всесоюзные ударные стройки: Десногорск, Озерный, Дорогобужское ЗАУ.
Третье направление – село. То, что мы начинали, – это операция «Лен». Тогда ведь лен давал колоссальные деньги, чуть ли не 3/4 всего денежного дохода на селе. Это раз. Это воспитание в труде – два. Попробуй-ка на августовской заре лен расстели, потом подними, потом тереби… Если лен по классической, по высшей технологии обрабатывать, за которую его потом в Париже и Лондоне любили, он требовал по 20 человек на гектаре. Но хорошо платили, и под это дело в каждой школе был автобус. К 1975 году практически в каждой школе был и свой ВИА – электрогитары, усилители. Это все было.
Следующее направление – военно-патриотическое воспитание.
Что святое в смоленском комсомоле, в моем поколении, чего мы никогда никому не отдадим – город Гагарин, Вечный огонь, Курган памяти…
– Часто ветеранов спрашивают: «Что вам дал комсомол?» Наверное, Вам есть, что ответить на этот вопрос?
– Для меня комсомол, в принципе, это все. Светлее, священнее имена могут быть?! – Алексей Петрович Маресьев, Михаил Алексеевич Егоров, Мелетон Варлампиевич Кантария, Юрий Алексеевич Гагарин… Вот мое рабочее общение в процессе решения наших смоленских дел! Все, кто поет: Дормидонт Михайлов, Борис Штоколов, Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев, Тамара Синявская, Эдита Пьеха – все они не просто перед нами выступали, они активно сотрудничали с комсомолом, ездили на два Всемирных фестиваля, в которых и я участвовал. В спорте то же самое: члены ЦК Кузькин, Ромишевский, Валерий Борзов, его супруга Людмила Турищева, Олег Блохин, Владислав Третьяк… Члены Совета молодых ученых: председатель – Евгений Велихов, члены – Роольд Сагдеев, Геннадий Месяц… Они к 40 годам были не только академиками, но и членами ЦК ВЛКСМ.
Мне очень повезло. В том смысле, что мне довелось работать с прекрасными людьми. И их было очень много. Взять хотя бы моих помощников – вторых секретарей обкома комсомола. Андрей Иванович Пивоваров (мы его называли «мудрейший»), Анатолий Иванович Банденок, Валерий Павлович Рекец, Семен Георгиевич Левенков, Валерий Иванович Атрощенков. Все были по-своему замечательные работники. В газете «Смена» работали И.А. Пузырев, а затем М.И. Великанов. Кстати, никто никогда газетой в наше время не руководил.
Я бы еще отметил, что 1975 год – это год подъема и в стране, и в комсомоле. Численность организации в области была где-то 150 тысяч человек, а тираж газеты «Смена» – около 90 тысяч.
– Иногда говорят о бюрократии, о формализме, кадровой проблеме…
– В мое время этой проблемы не было. Я, как первый секретарь, всегда говорил: есть свободные два часа – посети первичную организацию. Ведь именно в первичке мы и искали кадры. А искали, проверяя человека в конкретном деле. Для тщательной проверки брали актив на некоторое время работать инструкторами в обком. Хорошо помню, что кадров в Смоленске был избыток. Надо было только работать тщательно, не торопясь.
Очень важны были личные качества человека. Я, например, всегда старался подобрать себе в помощники антипода по психоэмоциональной конструкции. И Валерий Рекец, и Андрей Пивоваров, и Виктор Ребрик были очень спокойными, рассудительными людьми. Они умели слушать и не обижаться, когда говорили что ты «горбатый». Не очень удобно было работать с В.И. Атрощенковым, с его неуемной энергией и бесконечными проектами. Неудобно, потому что я тоже человек импульсивный и горячий. Вообще же в кадровом вопросе справедлива поговорка: самовыдвижение с самоутверждением – аморально, а самоутверждение за счет унижения других – преступление. Еще раз повторю – в мое время проблема была не найти, а выбрать одного из нескольких. Страна расцветала, расцветал и комсомол.
– Николай Михайлович, как, на Ваш взгляд, произошло уничтожение столь мощной молодежной организации, почему после «расцвета» произошло столь быстрое «увядание»?
– Тяжело отвечать на этот вопрос. В моем представлении все, что произошло в стране, можно сформулировать следующим образом. Партия присвоила себе монопольное право на истину в последней инстанции, на безусловную правильность всех своих решений и своей политики. Даже если речь идет о такой светлой идее человечества, как коммунистическая. И партия начала деградировать. КПСС руководила комсомолом, и в молодежной организации также пошли разлагающие процессы. Важную роль играли отдельные личности. На мой взгляд, не на своем месте был Е.М. Тяжельников – 1-й секретарь ЦК ВЛКСМ середины 70-х годов. Хотя я очень хорошо отношусь к другим 1-м секретарям ЦК С.П. Павлову и Б.Н. Пастухову. Двое последних были настоящими комсомольцами по духу.
Во многом благодаря партийной монополии на все и вся, часто нечеловечным методам работы, все произошло так, как произошло. КПСС своим монополизмом «зацеловала» нас всех до смерти, в том числе и комсомол.
В 1977 году мне повезло: работая в органах КГБ, я прочитал доклад директора ЦРУ Даллеса. Этот документ выполнен сейчас на 90%. Суть его, как вы знаете, в планомерном разложении нашего общества извне. Искушения относительного благополучия многие не выдержали. И в партии, и в комсомоле. В результате сегодня мы живем в точном соответствии с теорией Маркузе – теорией одномерного человека: увидел, схватил, сожрал.
– Вы говорите о негативных процессах в партии и комсомоле. Неужели никто их не видел, никто не сопротивлялся?
– Замечали и сопротивлялись. Но надо отметить, что многие негативные процессы шли достаточно медленно и незаметно для многих. В этом-то и была сложность того времени, о котором я попытался рассказать.Подготовил С. Новиков,
директор Смоленского Дома молодежи
(ООО «Союз ДМ»)2011 г.